Бастард фон Нарбэ - Страница 38

Дун-кимато – официальное телевещание. На всю империю. С запозданием, ясное дело. Нет такой связи, чтоб из Столицы куда-нибудь в отдаленную систему хотя бы за сутки дотянуться. Но уж какая есть, той пользуются с умом. Считается, что по дун-кимато говорят правду, ничего кроме правды, и чуть ли не всю правду.

Еще есть улим-кимато – в каждой системе своё. Саяри-кимато – это уже в пределах одной планеты. И лод-кимато, чуть не в каждом городе собственное. На втором месте по популярности после всеимперского. Ну, понятно. Родные чудеса всегда чудесней соседских, а родина у них тут – это город, где родился и империя целиком. Промежуточные варианты, типа, там, система, планета, только для спейсменов, для тех, кто в пространстве обитает.

На планетах местных от приезжих отличают по тому, кто как время считает. Те, кто безвылазно на одном месте живёт, разве что в отпуск куда летает, те пользуются планетарными календарями, на каждом шарике – свой собственный. А ещё есть имперский календарь – для официальных документов, туристических проспектов и, всего, что за пределами одной планеты происходит. Так что всегда можно понять: если человек говорит, например: «день» и прибавляет «имперский», значит это планетник, привыкший к родному календарю. А те, кто время только в имперских единицах считают, они без уточнений обходятся. Для них других календарей, кроме общего, вроде и не существует.

Пока добирались из системы Канга до Туин, Дэвид вызубрил имперский календарь до полного автоматизма. Это давало шанс на то, что его где угодно будут считать приезжим. Нормальным приезжим. Из пространства, тут так говорили. И на то, что никто не удивится, когда окажется, что Дэвид не знает каких-нибудь, не описанных в справочниках, планетных обычаев.

Постоянные перелёты, по большей части – удел государственных служащих, так что на планетах к тем, кто значительную часть жизни проводил в пространстве, относились дружелюбно, и где-то даже уважительно. Ещё одна странность шэнского мышления. Это что ж нужно было сделать с людьми, чтоб они стали уважать своё государство?

Политика и религия в одной, общей конструкции, не разберёшь, где заканчивается государство и начинается церковь. И все это на мощном идеологическом фундаменте. Невозможно не быть патриотом, невозможно не верить в бога. Даже когда глядишь со стороны, патриотизм и вера не кажутся глупостью. Быстро действует отрава, ничего не скажешь. А Дэвид ведь ещё даже ни на одной планете не был.

И всё-таки, несмотря на религиозный дурман, дышалось здесь легче! Нет, «легче» слово неподходящее. Вот как назвать, когда из засранного до невозможности сортира выходишь вдруг куда-нибудь, где воздух как в горах чистый? Прямиком, из говна – в рай, а? Если и есть такие слова, Дэвид их не знал.

Они же здесь понятия не имели, что такое тотальный контроль. Абсолютный. Знать не знали, как это, когда людьми машина заправляет, вроде бога, только бога нет, а машина-то настоящая. И весь ты у неё на виду, от рождения до смерти. Вертишься, как подшипник в масле, прячешься, норы роешь, и знаешь, что всё равно ведь рано или поздно найдут, и привет, Дэвид Нортон, честный вор.

Глава 2

«и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицем Господним».

Книга Левит (10:2)

На Инуи прибыли, когда в Агасте был поздний вечер.

– Из порта отправляйся в «Плеяды», – напомнил Серго, явно не знающий, чем бы ещё полезным снабдить Дэвида напоследок, – чем раньше бронь подтвердишь, тем лучше.

На том и распрощались.

На весь срок, пока в Музее выставлялась очередная императорская коллекция, отели Агасты были забиты от крыши до подвалов. Пригородные пансионаты, мотели, и кемпинги – тоже. Но Серго ещё из Канги забронировал номер в «Плеядах». Он был владельцем космического корабля, а к таким людям администрация «Плеяд» проявляла повышенное внимание.

Спэйсмены, наверное, знали и другие отели. Наверное. Не факт. Если судить по фильмам, трепотне на форумах дун-ярифа, и разговорам с Серго, для тех, кто жил в пространстве, существовала только одна гостиничная сеть, остальные не стоили внимания, а значит их все равно, что не было. В «Плеядах» останавливались все обитатели космоса, начиная с рыцарей и заканчивая коммивояжерами. По слухам, там иногда бывали даже аристократы. Но это, по-любому, фейк. Вряд ли они станут селиться там же, где и обычные люди.

В Музей Дэвид решил прийти часа за два до срока. Полчаса на то, чтобы ознакомиться с обстановкой, а полтора – на экспозицию. Он уже успел выяснить, что четыре посещения – с утра и почти до вечера – это среднее время, которое отводит средний турист на то, чтобы увидеть Музей целиком. Подумал, что так много людей не будут добровольно тратить так много времени на неинтересное, значит, когда сделка завершится, надо будет уделить Музею дня три-четыре. Просто, чтобы прикинуть, как оно – ничего не делать, просто ходить и смотреть на всякое, предположительно красивое.

Ленивым утром, туристическим таким утром, в тот час, когда приличные люди уже работают, а приезжие как раз выползают из отелей, чтобы поглазеть на достопримечательности, Дэвид на такси подлетел к Музейной площади.

У парковочной вышки с трудом отыскался свободный причал. Да и тот был свободным лишь постольку, поскольку таковым счёл его таксист, бесцеремонно отпихнувший бортом своей машины тачку, на фюзеляже которой горели номера другой такси-компании. Ну, а что? Нормальная жизнь, нормальные люди. Аж повеяло чем-то родным. Земным. Правильным. И не поверишь, что этот парняга за рулём, как все здесь, по утрам проповеди в храме слушает – вон чего конкуренту в окно показал.