Бастард фон Нарбэ - Страница 9

Вдвоём, они подхватывали тела под мышки, перетаскивали через порог, складывали на роскошный ковёр.

Крови не было.

– Переодевайтесь, – священник прикрыл искалеченную дверь, – времени мало.

Он стащил форму с офицера, бросил Луизе. Досадливо оглядел оставшиеся три тела…

– Где их таких выращивают, – пробормотал сквозь зубы, – чем откармливают?

– Да ладно вам, ваше преподобие. Комбинезоны безразмерные.

Отец Лукас раздел одного из солдат. Отстегнул и бросил на пол свою пустую кобуру, и натянул чужую форму прямо поверх скафандра.

– М-да, – нетактично заметила Луиза.

Если бы не скафандр, «безразмерный комбинезон» оказался бы преподобному заметно велик. Отец Лукас испепелил её взглядом, молча отсоединил от своего шлема гарнитуру шлемофона и заменил ею стандартный дружинный лод-дуфунг. Забрал у Луизы шлем офицера, безжалостно выдрал гарнитуру и из него тоже. Потом аккуратно выколупал все датчики телеметрии. Вернул шлем обратно. В ответ на недоуменно поднятые брови объяснил:

– Режим передачи не отключается.

Она застегнула последнюю пряжку. Опустила прозрачный щиток, машинально поискала глазами информацию о бойцах на периферии зрения. Не нашла, конечно. Ну, преподобный… Хотя, зачем ей?

Отец Лукас уже стоял в дверях.

– Вперёд!

Коридор был совершенно безлюден. Когда они шли сюда, Луиза отметила непривычно часто встречающиеся посты охраны: пары дружинников, а иногда и тройки, с сержантами во главе, торчали чуть не через каждые десять метров. Сейчас же – как вымерло.

– Церцетария, – объяснил отец Лукас, не дожидаясь вопроса. – Чем меньше им достанется свидетелей, тем лучше для маркграфа.

– Свидетелей чего?

– Не знаю… А, вы об этом, – он оглядел пустой коридор. – В Империи не принято силой врываться к представителям церкви. И незачем кому-то видеть, что это, всё-таки, случается. Дочь моя, скажите, где дружина маркграфа, или служба подавления организованных беспорядков будут в последнюю очередь искать… скажем, беглых каторжников?

– Здесь, – ответила она без колебаний.

Беглый каторжник в этом светлом коридоре, со стенами, оформленными под дерево, и ковровым покрытием на полу… Бред какой.

– Ещё?

Луиза задумалась. Искать каторжан ей случалось не раз. Все они бежали, почему-то одним маршрутом: через шахты – прямиком в «Весёлый Трюм». Может, рассчитывали на то, что смогут затеряться среди десятитысячного населения Акму? А, может, думали, что найдутся в «Весёлом Трюме» близкие по духу люди, укроют, не выдадут, помогут сесть на корабль.

Ну да, разбежались укрывать.

Прочесать «Весёлый Трюм» было делом недолгим: достаточно объявить по общей связи, что на шахтах произошла утечка, и обитатели сами, организованно, отправятся к ближайшему шлюзу. Через который, после проверки генокода, выйдут в залы ожидания.

Те, кто не считал нужным внять предупреждению, могли пенять на себя. Утечки случались не часто, а вот пускать газ в вентиляцию приходилось достаточно регулярно. И Луизе, порой, даже жаль становилось идиотов, воображавших, будто официальные уведомления – это так, шуточки. Учебная, раздери их, тревога. Плохо они выглядели, идиоты, когда их находили. Были они обычно синие. И всегда – мёртвые.

Каторжники в этом смысле ничем от добропорядочных подданных не отличаются.

– Склады? – предположил священник.

– На склады каторжник не сунется. Там воздуха нет.

Отец Лукас покачал головой:

– Наши костюмы, дочь моя.

– Чусры серые…

– Не поминайте нечистых, пожалуйста. Значит, искать на складах станут не сразу?

– Ну, если все рассуждают так же, как я…

– Отлично. Вы знаете самую короткую дорогу?

– Да.

Они свернули за угол. Луиза увидела две фигуры в форме, застывшие возле выхода.

Отец Лукас рванулся к шлюзу. Мгновение спустя оба дружинника уже падали. Один – на пол, второй, отлетевший к стене, медленно сползал вдоль неё, заваливаясь на бок.

Лицевой щиток его шлема был забрызган красным.

– Носом стукнулся, – объяснил отец Лукас, – ничего, заживёт.

Луиза кивнула. Смотрела она на второго, того, который лежал на полу. Вот его шлем… он был разбит.

– Я спешил, – священник уже открывал замок, – боялся, вы начнёте стрелять. Из пульсатора можно и убить.

– Из пульсаторов – убивают, – сообщила Луиза, – как вы это сделали?

– Что? А, это. Ногами. В первый раз пробую на людях. Стыдно. Так, дочь моя, теперь мы идём очень быстро и очень нагло. И молимся, чтобы те, снаружи, ещё не знали о том, что случилось внутри. Стрелять…

– Только в самом крайнем случае, – кивнула она, – я поняла.

– Очень хорошо.

И они пошли. Очень быстро и очень нагло.

Первый патруль, спешивший навстречу, Луиза, оторопев от собственной наглости, перепугала одним яростным:

– Где вас носит, суки?! Там офицера убили!

Дружинники сдулись, не задавая вопросов.

Рявкать на них, Луизе было не привыкать. В обязанности маркграфской дружины входило способствовать работе её, майора Беляевой, армейского подразделения. А это означало, что в чрезвычайных ситуациях дружинники выполняли приказы армейских. Вот и сейчас Луиза даже не особо задумывалась. Увидела форму, обрычала, и – дальше. Мельком представила, что было бы, если б дружинники не послушались. Да ничего бы не было. Она же в форме их офицера.

И так вот, на одной лишь наглости да, может быть, молитвах отца Лукаса, они покинули центральный сектор, оставив за спиной и гостиницу, и коридоры Управления, и даже два блокпоста, выставленных по случаю чрезвычайной ситуации, проходя через которые, полагалось, вообще-то, предъявлять документы.